р.Б. Ксения Khiglahanwin
+ + +
Не подходите. Я сейчас хожу очень злая.
Мне надоело жить по вашим правилам.
Мне надоело молчать при человеке, поносящем моих
братьев.
Мне надоели шутки по поводу происхождения
индейцев.
Говорите что хотите о моем спасенье.
Пусть меня судит Бог.
Я знаю, что грешу, раздражаясь.
А потому и не подходите.
Я буду лечить свою душу Солнечным теплом и
молитвой.
Других лекарств вы не даете.
Ветер пропах бензином,
И за ревом машин не слышно ни пенья птиц, ни
шелеста листа.
Я уже не волк. Так, простая собака.
Но сегодня я буду выть и, может быть,
Мне отзовутся мои братья.
Только Ты, Господи, прости...
12 мая 1997
Я запах узнаю знакомый
Чуть горьковатый, что в лесу
Почувствуешь, когда влекомый
Красою ягод на кусту
К ним подойдешь. Их рвать не надо:
Той горечью отравлен сок…
Какая будет мне отрада,
Коль сей несправедлив упрек!
Тебя мы приняли как брата,
А восхищались мы не раз
В тебе найдя молчанья злато,
Молитвенность не напоказ…
Тебя мы полюбить успели,
Обратно сердце не вернешь,
Но лишь недавно разглядели,
Какой ты яд в себе несешь…
Я знаю, ты обманут тоже.
Раскрыв пред нами свой секрет,
Ты понял, что мы непохожи,
И что на нас надежды нет…
Да — нет! И знай, под кожей белой,
Цветная кровь течет во мне,
А если кто прикроет верой
С хамитом хамство, то вдвойне
Мне будет больно. И за братьев
Могу и дерзко отвечать
И коль кто будет оскорблять их —
На дверь придется показать.
Я за друзей боюсь желанных.
В тебе Гремучая Змея
Их поджидает неустанно
Свернувшись и под нос шипя.
Трещат тихонько погремушки…
Подумай, для чего Змее
Такие страшные игрушки?
За душу бой идет в тебе.
"Кто соблазнит кого из малых…"
Ты помнишь, или нет следа?
Перед глазами лет кровавых
Встает сплошная череда…
Защитницы твои сказали,
(И стало страшно за тебя)
Ты б не хотел, чтоб убивали,
Но не понять убийц нельзя.
Кто ты, тогда тебе скажу я.
Ты тот, кто руки развязал
Убийцам, развивать рискуя
Ту тему, что Господь создал
Неравными людей. И будто
Христос неравенство не снял.
Об этом спорить даже жутко.
Когда Христос о том сказал?
Другое помню. Что всей твари
Христос спасенье даровал.
Пусть Ханаана проклинали—
Адамов грех Господь забрал.
А Ханаану нет прощенья?!
И в чем проклятие его?
Рабом быть! А откуда мненье,
Что нет спасенья для него?
Ведь во Христе рабы свободны,
Свободные — рабы Христа.
Пред Господином, раб негодный,
Не поноси Его раба.
…Мы все один другого стоим!
Так, что же без толку кричать?
Христос решит, кто был достоин…
Но все ж, решаюсь продолжать.
"Блажен, кто милует скотину".
А что на деле — видишь сам.
И если кто прикончит псину—
Отнюдь не подлежит судам.
(Конечно, если пес ничейный.
А, между прочим, дикари
Просили у зверей прощенье,
Хоть убивали для еды.)
Итак, из ваших слов выходит,
Что тот, кто смугл, чуть лучше пса,
По крайней мере так в народе
Трактуют ваши словеса.
И из трактовки вывод скромный:
Убить небелого не грех,
По крайней мере, не огромный.
И убивают для потех
Детей и старцев, женщин смуглых—
Историю лишь посмотри.
И оправданий много мудрых:
Да что с того, ведь, дикари!
А то — цветистые цитаты
Учений ваших, милый друг.
И авторы не виноваты?
Им, может, было недосуг
Подумать, как ученья эти
Использует простой народ?
Но, кто другому ставит сети,
И сам в них тоже попадет.
Других кровей фашист суровый
Его позором заклеймит
И зачитает приговоры,
И заживо огнем спалит...
Страшней другое. Имя Божье
Мы очернили пред людьми.
Обманутые этой ложью
Язы'ки к Богу не пошли.
Легко индейцы принимали
Святую Веру до тех пор,
Пока нежданно не узнали,
Что краснокожим быть — позор.
Потомок тех, кто просто чудом
В сей страшной бойне уцелел,
Нечасто нас считает другом,
А, значит, веру не глядел.
Ведь верой оправдали люди
Свои преступные дела.
Ужель и мы так делать будем?!
Как мысль мне эта тяжела!
Роман, Вам, с вашим дарованьем —
Прославить Бога жизнью всей,
А не радеть о наказанье
Всех тех, кто кожей нас смуглей.
Что Бог очистил, то нечистым
Ты почитать теперь не смей.
Коль к Богу путь у них тернистый,
Не укоряй, а пожалей.
Се Божьи дети, дети Евы.
За них пролита Божья кровь.
И лучше, чтоб спаслись от Гнева,
Давай молиться вновь и вновь.
Хотя, кто сердцем знал законы
И не предал их,— тот Христов.
Что наши праздны разговоры?
Они, в вигвамах у костров,
Быть может, ближе, чем мы, к Богу,
И им придется умолить
Христа, чтоб нашу Он дорогу
Не стал, по милости, губить…
Я увлеклась. Но Судьбы Божьи
Не мне и не тебе решать.
Нам лишь идти по бездорожью,
Чем можем, ближним помогать.
А ближний — тот, кому окажем
Мы милость, иль окажет он.
Лишь этим мiру мы покажем,
Кем путь наш в жизни вдохновлен.
Страшись, мой брат. Ты плоть лишь видишь.
И ты по плоти сын греха.
Но как ты брата ненавидишь
И ожидаешь Жениха?
По плоти мы — сыны Адама,
Грешащие день ото дня.
По духу — дети Авраама,
Что жить должны других любя.
Коль нас, язычников презренных,
Господь в сыны себе призвал,
И, до сих пор несовершенных,
По милости не наказал.
Как мы кого-нибудь лишаем
Сыновства, не спрося ЕГО?…
Бог не бывает поругаем,
Отмстит за сына Своего.
Коль ты Христом рожден от Духа—
Законы плоти позабудь.
Безумством для мирского слуха
Друзей неверующих будь.
Не бойся для Христа оставить
Отца убийства и вражды.
Хамитов судьбы предоставить
Мы Господу с тобой должны.
А Он им благодать дару'ет -
О, Господи, пошли и нам! -
Прости сестру, брат, что рискует
Тебя учить Его Словам…
Прости… Но и подумай все же,
Чем нас с тобою хуже Хам?
И вот еще меня что гложет:
Не Хус проклят, а Ханаан.
А негры — Хуса ведь потомки…
Но я кончаю наконец.
Стихи ужасны. Очень колки…
Прости меня за них, Творец!
1997
Обратно: Стихи
 |
